КЛИНОВ АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
Подготовлено Мариной Суриной
по материалам газеты «Уральские военные вести» 2004-2005 гг.
по материалам газеты «Уральские военные вести» 2004-2005 гг.
Памяти земляка. Воспоминания Анатолия Клинова из Старопышминска:
«Я сказать о войне слишком мало могу...»
«Я сказать о войне слишком мало могу...»
Анатолия Васильевича Клинова в Старопышминске помнят многие. Школьные годы его пришлись на военное и послевоенное время.
Окончив Свердловский техникум железнодорожного транспорта, он поступил в Ивановское военно-техническое училище, а после его окончания лейтенант был направлен на 4-й Государственный испытательный полигон МО СССР, более известный как Капустин Яр.
Затем Анатолий Клинов служил в 4-ой отдельной Уральской армии ПВО, на передающем радиоцентре, а после окончания Ленинградской военной академии имени Н. Ф.Можайского – в Оренбургской области. Занимался проектированием и благоустройством многих военных объектов ПВО, создававшихся в то время с нуля. Проектировали и строили ракетные полигоны, жилые и учебные здания, создавали парковые и гаражные зоны для обслуживания и надежного укрытия ракетных комплексов. Для 32-го военного городка в Екатеринбурге этой группой был разработан индивидуальный проект столовой, а для Екатеринбургского гарнизона был спроектирован и построен музей истории УрВО.
Рассказы Анатолия Васильевича о своей жизни и службе неоднократно печатались в газете «Уральские военные вести». Сегодня в ЗГ рассказ Анатолия Васильевича Клинова о военном детстве в Старопышминске.
«Я сказать о войне слишком мало могу…»
Великую Отечественную войну наша семья встретила в поселке Старопышминск Берёзовского района Свердловской области, куда мои родители в свое время переселились, спасаясь от ареста в смутные тридцатые годы.
Не имея ни кола, ни двора семья нашла именно здесь приют и участие со стороны добрых людей, получила возможность работать и нормально жить (по тем временам). Отец мой Василий Клинов, в прошлом участник первой мировой и гражданской войн, работал на шахте треста «Березовзолото», мать Людмила Савельевна воспитывала нас, троих детей, одновременно подрабатывая на подсобных работах.
Здесь, в замечательном краю, среди добрых, работящих людей проходило мое детство. Тут мы и узнали о нападении фашистской Германии на нашу страну.
Помню, как у домов, а больше на площади у церкви, кучковались мужики, делились новостями и своими мыслями.
К их разговорам прислушивались и мы, мальчишки. Чувствовалось оживление и даже какое-то приподнятое настроение, особенно среди молодежи. Слышались нередко бодрые слова:
– Если надо, все пойдем! Покажем фашистам, как нападать на нашу страну…
Такие слова вселяли в наши детские души оптимизм и уверенность, что все скоро кончится, все образуется.
ерез несколько дней пришли первые повестки о призыве в армию молодым парням и трем девушкам-медсестрам, в том числе и моей сестре Ане.
В памяти сохранился день проводов первых призывников в армию. А на самом деле – на войну. На площади у церкви остановился автобус, из которого вышли музыканты в военной форме с медными трубами, сверкающими на солнце. Заиграла музыка. Кто-то начал танцевать. Другие напутствовали уезжающих, которые, в свою очередь, убеждали, что все будет хорошо. Мол, не надо беспокоиться.
А народ все приходил, вся площадь была заполнена. Затем один из военных дал команду: «Призывников прошу садиться в автобус».
Наступили минуты расставания. Убывающие начали заходить в автобус, и тут уж послышались тяжелые, приглушенные вздохи. Но еще не было рыданий и причитаний. Видимо, люди не осознавали до конца, какая страшная беда нависает над ними.
Вскоре призвали в армию отца, и мы, трое ребятишек, остались с мамой, на плечи которой легли все заботы.
После ухода отца у нас осталась лошадь, на которой он работал на шахте, и содержать ее было не по силам матери и нам, малолеткам. Мама с соседкой поехали в Свердловск и там на рынке продали ее вместе с санями и упряжью, а на вырученные деньги купили патефон и гармошку.
Мама эти «дорогие вещи» упрятала от нас, думая сохранить их до окончания войны и возвращения отца. Но проездом к новому месту службы к нам заехал брат отца. Дядя Саша выслушал маму и сказал:
– Отдай ребятам гармонь, пусть учатся…
С неохотой, но, к нашей общей радости, мама отдала нам с братом гармонь.
Благодаря такому счастливому решению, я уже через месяц играл на гармошке все песни, которые знал или слышал где-нибудь. Так началась моя «карьера» поселкового музыканта. А жизнь в поселке пошла установившимся в тех условиях порядком. Мы рано взрослели, осознанно, без ропота преодолевали трудности быта, помогали родителям и взрослым в их заботах по хозяйству, работали на подсобном хозяйстве, в школе, занимаясь заготовкой дров, ремонтом и т.п. Общая беда сплотила всех.
В 1943 году в поселок вошли военные, танкисты и артиллеристы. Были оборудованы артиллерийское стрельбище и танкодром, на которых предстояло в короткие сроки готовить бойцов для фронта. Казарм не было, поэтому офицеров и солдат размещали по домам жителей, которые охотно принимали их, понимая тяжелую обстановку и, конечно, в надежде, что от них будет помощь по хозяйству.
В нашем доме тоже поселился молоденький лейтенант Василий Донсков, уже побывавший, на фронте, имевший ранение и медаль. Мы с ним очень подружились. Вообще все мы, ребятишки, радовались возможности подружиться с настоящими военными, выполнить какое-нибудь поручение, прокатиться на танке, посмотреть своими глазами на стрельбы из самоходного орудия боевыми снарядами. Можно сказать, что, сами не понимая того, мы проходили курс молодого бойца, что многим пригодилось в дальнейшей жизни.
А жизнь в поселке резко изменилась. Возобновилась работа в клубе, в котором стали показывать кинофильмы, проводили концерты, устраивали танцы. Мне, гармонисту, работы было предостаточно. Порой это даже надоедало. Иногда я убегал, прятался за огородами.
Но военные – народ сообразительный, находили меня, уговаривали, и я, как правило, уступал их просьбам. Ведь у них было мало времени, они проходили ускоренную подготовку, а впереди ждала война. Уезжая на фронт, они были веселы, пели песни, шутили, не задумываясь над тем, что будет впереди.
До сих пор помню слова и мелодию песни, которую они часто пели на концертах в клубе, а я им аккомпанировал. Но по-особенному песня воспринималась, когда они ее пели, уезжая на машинах навсегда. У детей и женщин на глазах были неподдельные слезы. Эту песню можно назвать народной, потому что ее нет в песенниках:
В голубой вышине самолеты летят,
Словно стая стальных журавлей,
И звучит им в ответ наш привет броневой,
Будем вместе врага бить сильней.
Припев:
Мы танки ведем в лесу и в поле чистом,
Дорогой гористой,
Сквозь реки и снега,
Пусть знает весь мир: советские танкисты
Сумеют повсюду жестоко бить врага.
Убывали на фронт одни, вместо них прибывали другие, и все начиналось сначала. Многие из них, наиболее яркие личности, запомнились на всю жизнь. Такова детская память.
Мне часто думалось о том, как сложилась дальнейшая судьба этих солдат, сержантов и офицеров. Может быть, кто-то погиб, кто-то ранен. Не исключено, что кто-то стал полковником или генералом…
И вот через много лет произошла интересная встреча. Будучи лейтенантом, я приехал в отпуск в город Свердловск. Пошел искать такси.
Повезло мне с третьей машиной, водитель которой, узнав, что мне надо ехать до поселка Старопышминск, с любопытством спросил:
– А что тебе там нужно, лейтенант?
Получив ответ, что я родом оттуда и у меня там живут родители, сказал:
– Садись, брат, поехали.
– Ты понимаешь, у меня о Старопышминске самые добрые воспоминания, – продолжил разговор шофер. – Оттуда после окончания краткосрочных курсов в 1944 году я уезжал на фронт. На фронте часто вспоминал красивые места. Речка, лес, горы. Белая церковь с кованой оградой, где по вечерам собирался народ. Пели песни, танцевали.
Я, помню, спросил:
– А кто играл на гармошке?
Он ответил:
– Да какой-то мальчишка.
Узнав, что тот мальчишка – это я, он даже остановил машину, и мы, как старые знакомые стали вспоминать отдельные эпизоды, а потом поехали дальше, до моего дома.
Родители радушно встретили нас, накрыли стол, и мы долго говорили, делились воспоминаниями и даже спели.
Он закончил войну старшиной, был ранен, вернулся в Свердловск, женился. Работает много лет в таксопарке. Зовут его Михаил Зырянов.
Уезжая, он дал мне адрес и сказал:
– В следующий приезд, лейтенант, обязательно найди меня, я буду рад снова отвезти тебя домой.
К сожалению, встреча наша не состоялась.
Общение с военными, наблюдение за их укладом жизни, бескорыстной мужской дружбой, их отношение к нам, детям, как равным, оставили в моей душе сильное впечатление и сыграли главную роль в определении мною своего места в жизни. Я стал военным. Окончил военное училище, затем военную академию и прослужил в Вооруженных Силах 35 лет.
И если бы мне сейчас пришлось снова выбирать свой жизненный путь, я бы, без сомнения, выбрал тот же самый. Иногда только сожалею, что поздновато родился.
– Я сказать о войне слишком мало могу.
Я там не был, мне трудно понять,
Как в бескрайних полях, на холодном снегу,
Приходилось бойцам умирать.
Я от полчищ фашистских страну не спасал,
В Сталинградских боях с этой сворой не бился,
Из рассказов и книг о войне узнавал,
Так случилось, что я поздновато родился…
Я в атаку в мороз не ходил на врага,
Выбивая его из окопов,
И друзей боевых не спасал от огня,
Занимая высоты и дзоты.
Те, кто пали в боях и остались в живых,
Пронесли сквозь войну наше Красное Знамя.
Пусть же наши потомки о них сохранят
Благодарную, вечную, светлую Память!
Окончив Свердловский техникум железнодорожного транспорта, он поступил в Ивановское военно-техническое училище, а после его окончания лейтенант был направлен на 4-й Государственный испытательный полигон МО СССР, более известный как Капустин Яр.
Затем Анатолий Клинов служил в 4-ой отдельной Уральской армии ПВО, на передающем радиоцентре, а после окончания Ленинградской военной академии имени Н. Ф.Можайского – в Оренбургской области. Занимался проектированием и благоустройством многих военных объектов ПВО, создававшихся в то время с нуля. Проектировали и строили ракетные полигоны, жилые и учебные здания, создавали парковые и гаражные зоны для обслуживания и надежного укрытия ракетных комплексов. Для 32-го военного городка в Екатеринбурге этой группой был разработан индивидуальный проект столовой, а для Екатеринбургского гарнизона был спроектирован и построен музей истории УрВО.
Рассказы Анатолия Васильевича о своей жизни и службе неоднократно печатались в газете «Уральские военные вести». Сегодня в ЗГ рассказ Анатолия Васильевича Клинова о военном детстве в Старопышминске.
«Я сказать о войне слишком мало могу…»
Великую Отечественную войну наша семья встретила в поселке Старопышминск Берёзовского района Свердловской области, куда мои родители в свое время переселились, спасаясь от ареста в смутные тридцатые годы.
Не имея ни кола, ни двора семья нашла именно здесь приют и участие со стороны добрых людей, получила возможность работать и нормально жить (по тем временам). Отец мой Василий Клинов, в прошлом участник первой мировой и гражданской войн, работал на шахте треста «Березовзолото», мать Людмила Савельевна воспитывала нас, троих детей, одновременно подрабатывая на подсобных работах.
Здесь, в замечательном краю, среди добрых, работящих людей проходило мое детство. Тут мы и узнали о нападении фашистской Германии на нашу страну.
Помню, как у домов, а больше на площади у церкви, кучковались мужики, делились новостями и своими мыслями.
К их разговорам прислушивались и мы, мальчишки. Чувствовалось оживление и даже какое-то приподнятое настроение, особенно среди молодежи. Слышались нередко бодрые слова:
– Если надо, все пойдем! Покажем фашистам, как нападать на нашу страну…
Такие слова вселяли в наши детские души оптимизм и уверенность, что все скоро кончится, все образуется.
ерез несколько дней пришли первые повестки о призыве в армию молодым парням и трем девушкам-медсестрам, в том числе и моей сестре Ане.
В памяти сохранился день проводов первых призывников в армию. А на самом деле – на войну. На площади у церкви остановился автобус, из которого вышли музыканты в военной форме с медными трубами, сверкающими на солнце. Заиграла музыка. Кто-то начал танцевать. Другие напутствовали уезжающих, которые, в свою очередь, убеждали, что все будет хорошо. Мол, не надо беспокоиться.
А народ все приходил, вся площадь была заполнена. Затем один из военных дал команду: «Призывников прошу садиться в автобус».
Наступили минуты расставания. Убывающие начали заходить в автобус, и тут уж послышались тяжелые, приглушенные вздохи. Но еще не было рыданий и причитаний. Видимо, люди не осознавали до конца, какая страшная беда нависает над ними.
Вскоре призвали в армию отца, и мы, трое ребятишек, остались с мамой, на плечи которой легли все заботы.
После ухода отца у нас осталась лошадь, на которой он работал на шахте, и содержать ее было не по силам матери и нам, малолеткам. Мама с соседкой поехали в Свердловск и там на рынке продали ее вместе с санями и упряжью, а на вырученные деньги купили патефон и гармошку.
Мама эти «дорогие вещи» упрятала от нас, думая сохранить их до окончания войны и возвращения отца. Но проездом к новому месту службы к нам заехал брат отца. Дядя Саша выслушал маму и сказал:
– Отдай ребятам гармонь, пусть учатся…
С неохотой, но, к нашей общей радости, мама отдала нам с братом гармонь.
Благодаря такому счастливому решению, я уже через месяц играл на гармошке все песни, которые знал или слышал где-нибудь. Так началась моя «карьера» поселкового музыканта. А жизнь в поселке пошла установившимся в тех условиях порядком. Мы рано взрослели, осознанно, без ропота преодолевали трудности быта, помогали родителям и взрослым в их заботах по хозяйству, работали на подсобном хозяйстве, в школе, занимаясь заготовкой дров, ремонтом и т.п. Общая беда сплотила всех.
В 1943 году в поселок вошли военные, танкисты и артиллеристы. Были оборудованы артиллерийское стрельбище и танкодром, на которых предстояло в короткие сроки готовить бойцов для фронта. Казарм не было, поэтому офицеров и солдат размещали по домам жителей, которые охотно принимали их, понимая тяжелую обстановку и, конечно, в надежде, что от них будет помощь по хозяйству.
В нашем доме тоже поселился молоденький лейтенант Василий Донсков, уже побывавший, на фронте, имевший ранение и медаль. Мы с ним очень подружились. Вообще все мы, ребятишки, радовались возможности подружиться с настоящими военными, выполнить какое-нибудь поручение, прокатиться на танке, посмотреть своими глазами на стрельбы из самоходного орудия боевыми снарядами. Можно сказать, что, сами не понимая того, мы проходили курс молодого бойца, что многим пригодилось в дальнейшей жизни.
А жизнь в поселке резко изменилась. Возобновилась работа в клубе, в котором стали показывать кинофильмы, проводили концерты, устраивали танцы. Мне, гармонисту, работы было предостаточно. Порой это даже надоедало. Иногда я убегал, прятался за огородами.
Но военные – народ сообразительный, находили меня, уговаривали, и я, как правило, уступал их просьбам. Ведь у них было мало времени, они проходили ускоренную подготовку, а впереди ждала война. Уезжая на фронт, они были веселы, пели песни, шутили, не задумываясь над тем, что будет впереди.
До сих пор помню слова и мелодию песни, которую они часто пели на концертах в клубе, а я им аккомпанировал. Но по-особенному песня воспринималась, когда они ее пели, уезжая на машинах навсегда. У детей и женщин на глазах были неподдельные слезы. Эту песню можно назвать народной, потому что ее нет в песенниках:
В голубой вышине самолеты летят,
Словно стая стальных журавлей,
И звучит им в ответ наш привет броневой,
Будем вместе врага бить сильней.
Припев:
Мы танки ведем в лесу и в поле чистом,
Дорогой гористой,
Сквозь реки и снега,
Пусть знает весь мир: советские танкисты
Сумеют повсюду жестоко бить врага.
Убывали на фронт одни, вместо них прибывали другие, и все начиналось сначала. Многие из них, наиболее яркие личности, запомнились на всю жизнь. Такова детская память.
Мне часто думалось о том, как сложилась дальнейшая судьба этих солдат, сержантов и офицеров. Может быть, кто-то погиб, кто-то ранен. Не исключено, что кто-то стал полковником или генералом…
И вот через много лет произошла интересная встреча. Будучи лейтенантом, я приехал в отпуск в город Свердловск. Пошел искать такси.
Повезло мне с третьей машиной, водитель которой, узнав, что мне надо ехать до поселка Старопышминск, с любопытством спросил:
– А что тебе там нужно, лейтенант?
Получив ответ, что я родом оттуда и у меня там живут родители, сказал:
– Садись, брат, поехали.
– Ты понимаешь, у меня о Старопышминске самые добрые воспоминания, – продолжил разговор шофер. – Оттуда после окончания краткосрочных курсов в 1944 году я уезжал на фронт. На фронте часто вспоминал красивые места. Речка, лес, горы. Белая церковь с кованой оградой, где по вечерам собирался народ. Пели песни, танцевали.
Я, помню, спросил:
– А кто играл на гармошке?
Он ответил:
– Да какой-то мальчишка.
Узнав, что тот мальчишка – это я, он даже остановил машину, и мы, как старые знакомые стали вспоминать отдельные эпизоды, а потом поехали дальше, до моего дома.
Родители радушно встретили нас, накрыли стол, и мы долго говорили, делились воспоминаниями и даже спели.
Он закончил войну старшиной, был ранен, вернулся в Свердловск, женился. Работает много лет в таксопарке. Зовут его Михаил Зырянов.
Уезжая, он дал мне адрес и сказал:
– В следующий приезд, лейтенант, обязательно найди меня, я буду рад снова отвезти тебя домой.
К сожалению, встреча наша не состоялась.
Общение с военными, наблюдение за их укладом жизни, бескорыстной мужской дружбой, их отношение к нам, детям, как равным, оставили в моей душе сильное впечатление и сыграли главную роль в определении мною своего места в жизни. Я стал военным. Окончил военное училище, затем военную академию и прослужил в Вооруженных Силах 35 лет.
И если бы мне сейчас пришлось снова выбирать свой жизненный путь, я бы, без сомнения, выбрал тот же самый. Иногда только сожалею, что поздновато родился.
– Я сказать о войне слишком мало могу.
Я там не был, мне трудно понять,
Как в бескрайних полях, на холодном снегу,
Приходилось бойцам умирать.
Я от полчищ фашистских страну не спасал,
В Сталинградских боях с этой сворой не бился,
Из рассказов и книг о войне узнавал,
Так случилось, что я поздновато родился…
Я в атаку в мороз не ходил на врага,
Выбивая его из окопов,
И друзей боевых не спасал от огня,
Занимая высоты и дзоты.
Те, кто пали в боях и остались в живых,
Пронесли сквозь войну наше Красное Знамя.
Пусть же наши потомки о них сохранят
Благодарную, вечную, светлую Память!
