ВЯТКИН НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
К столетию Николая Вяткина.
«Я верю, что УЗПС встанет на ноги.
Иначе какой смысл?»
«Я верю, что УЗПС встанет на ноги.
Иначе какой смысл?»
Это имя знают и помнят все, кто хоть как-то связан с УЗПС. Николай Петрович Вяткин. С ним уже не поговорить, не расспросить о такой наполненной событиями жизни.
Кавалер трех орденов, Почетный гражданин Берёзовского ушел от нас в 2002 году. Но остались рассказы и воспоминания о нем, опубликованные в газетах и книгах о городе, остались интервью с ним в газете «Металлургический холдинг».
22 мая 2021 года Николаю Петровичу Вяткину, первому директору единственного в стране завода прецизионных сплавов исполнилось бы 100 лет.
Он родился в селе Лучшево Прокопьевского района Кемеровской области: деревянные домишки, церковь… Отец, Петр Никифорович, занимался маркитанством – скупал на Алтае скот и перепродавал его местному купцу. Николай был младшим в большой семье. Два старших брата и три сестры дразнили его, называя «подскребышем», подразумевая, что младший подскребает все, что остается после них.
Учиться младший любил, закончил среднюю школу с похвальной грамотой и подался в Новокузнецк, поступил в Сибирский металлургический институт. Учился и работал газовщиком доменной печи на Кузнецком металлургическом комбинате.
Он рассказывал:
– Я считаю себя металлургом по призванию. Были полудетские мечты об авиаконструкторстве, но они не в счет. Семья наша жила трудно. В 1935-ом умер отец. Нужно было иметь какую-то надежную специальность. Избрав металлургию, остался верен ей навсегда. Это была и работа, и увлечение, и, в общем, сама жизнь.
В эту жизнь внесла свои коррективы Великая Отечественная. В июне 1942 года студент Вяткин добровольно надел военную форму и попал на курсы младших лейтенантов.
Воевал Николай Петрович в 314-ом стрелковом полку, входившем во 2-ю Ударную Армию. Сначала командовал взводом, потом стал командиром батареи 45-миллиметровых пушек. Его батарея прошла по Польше, Восточной Прусии и последний залп дала в Берлине.
Еще год комбата не отпускали из армии, предлагали кавалеру двух орденов Отечественной войны и ордена Боевого Красного Знамени учебу в академии.
Он заявил:
– Я рожден быть металлургом!
За него заступился академик Бардин:
– Нужен как специалист народного хозяйства.
В 1946 году его отпустили из армии. Демобилизовавшись, пришел на Челябинский металлургический завод. Работал мастером доменной печи, начальником разливочных машин, начальником доменного цеха. В декабре 1960 года Вяткина назначили директором ЧМЗ.
Кавалер трех орденов, Почетный гражданин Берёзовского ушел от нас в 2002 году. Но остались рассказы и воспоминания о нем, опубликованные в газетах и книгах о городе, остались интервью с ним в газете «Металлургический холдинг».
22 мая 2021 года Николаю Петровичу Вяткину, первому директору единственного в стране завода прецизионных сплавов исполнилось бы 100 лет.
Он родился в селе Лучшево Прокопьевского района Кемеровской области: деревянные домишки, церковь… Отец, Петр Никифорович, занимался маркитанством – скупал на Алтае скот и перепродавал его местному купцу. Николай был младшим в большой семье. Два старших брата и три сестры дразнили его, называя «подскребышем», подразумевая, что младший подскребает все, что остается после них.
Учиться младший любил, закончил среднюю школу с похвальной грамотой и подался в Новокузнецк, поступил в Сибирский металлургический институт. Учился и работал газовщиком доменной печи на Кузнецком металлургическом комбинате.
Он рассказывал:
– Я считаю себя металлургом по призванию. Были полудетские мечты об авиаконструкторстве, но они не в счет. Семья наша жила трудно. В 1935-ом умер отец. Нужно было иметь какую-то надежную специальность. Избрав металлургию, остался верен ей навсегда. Это была и работа, и увлечение, и, в общем, сама жизнь.
В эту жизнь внесла свои коррективы Великая Отечественная. В июне 1942 года студент Вяткин добровольно надел военную форму и попал на курсы младших лейтенантов.
Воевал Николай Петрович в 314-ом стрелковом полку, входившем во 2-ю Ударную Армию. Сначала командовал взводом, потом стал командиром батареи 45-миллиметровых пушек. Его батарея прошла по Польше, Восточной Прусии и последний залп дала в Берлине.
Еще год комбата не отпускали из армии, предлагали кавалеру двух орденов Отечественной войны и ордена Боевого Красного Знамени учебу в академии.
Он заявил:
– Я рожден быть металлургом!
За него заступился академик Бардин:
– Нужен как специалист народного хозяйства.
В 1946 году его отпустили из армии. Демобилизовавшись, пришел на Челябинский металлургический завод. Работал мастером доменной печи, начальником разливочных машин, начальником доменного цеха. В декабре 1960 года Вяткина назначили директором ЧМЗ.
Подготовлено Мариной Суриной по материалам газеты «Металлургический холдинг»: «Рожден металлургом» А. Сырова, «Николай Вяткин: «Наш завод нарушает законы физики» Д. Карманова,
«И директор, и летописец» С. Романенко, а также книги Г. П. Тетеркина «Город Берёзовский».
«И директор, и летописец» С. Романенко, а также книги Г. П. Тетеркина «Город Берёзовский».
В январе 1965 года Николай Петрович был командирован в Народную Республику Болгарию в качестве эксперта представительства Министерства черной металлургии СССР на Кремиковском металлургическом комбинате. Его двухлетний труд в братской стране отмечен присвоением звания Почетного Металлурга НР Болгарии.
В шестидесятые годы страна буквально «заболела» космосом. С развитием радиоэлектроники, телемеханики, космической и медицинской техники росла потребность страны в сверхточных, прецизионных сплавах. Было принято решение построить на Урале специализированное предприятие с полным металлургическим циклом. В 1967 году Николай Петрович Вяткин был назначен директором Уральского завода прецизионных сплавов. Завод предстояло создать с нуля.
Николай Петрович вспоминал:
– Решение Правительства о строительстве было принято в 1960-м, а приступили к нему только через семь лет. Четыре года из них велась подготовка: обработка проектной документации, составление заявок, размещение заказов на стройматериалы и оборудование, их получение. Занимались этим двенадцать человек, на тот момент весь штат: директор, несколько ведущих специалистов, главный бухгалтер и водитель грузовика, он же грузчик.
– Когда, наконец, приступили к первому этапу строительства – возведению дорог, коммуникаций, скважины, ЛЭП, – откорректированного проектного задания еще не существовало. Оно было фактически определено заново. Пуск первой очереди завода намечался на 1975 год. Вот здесь и начались главные трудности. Сроки сдачи объектов были установлены самые жесткие. А о размахе строительства можно судить хотя бы по такой цифре – к 1975 году в нем участвовало около пяти тысяч человек. Но материалы и оборудование поставлялись несвоевременно, приходилось заниматься бесконечным «выбиванием», строительство застопоривалось то здесь, то там. Ценой огромных усилий и энтузиазма тех, кто пришел возводить завод, сознавая, что строительство это не простое, объекты удавалось сдавать в срок. В основном, это была молодежь. В 1977-78 годах средний возраст строителей составлял двадцать три с половиной года.
Строящийся завод изначально нарушал и законы физики, и законы строительства. Первый директор говорил об этом так:
– Наш завод должен был изменить классические законы физики. Откройте учебник Перельмана, по которому занимались несколько поколений школьников и прочтите: «Все металлы при нагревании расширяются». А прецизионные сплавы, несмотря на всевозможные воздействия на них, свои свойства никогда не меняют. Когда решили создавать такие сплавы, и появился наш завод, единственный в Советском Союзе. Он строился долгих восемь лет. И как строился! Сначала были сданы не производственные здания, а жилые дома, школа, комплекс профтехучилища и родильный дом. В Госплане это сочли нарушением всех законов строительства. Но мы сумели доказать, что следовать этим законам нужно не всегда.
Двенадцать лет Николай Петрович был директором завода. При нем была запущена первая очередь экспериментального цеха, был получен первый прецизионный сплав, запущены станы холодной и горячей прокатки.
Завод построил в городе три детских комбината, музыкальную и общеобразовательную школы, аптеку, пищеблок для больницы, около ста тысяч квадратных метров благоустроенного жилья. Во всем этом – огромная доля труда Николая Петровича Вяткина.
В 1979 году Николай Петрович вышел на пенсию, но почивать на лаврах не стал – не в его это было характере. В качестве руководителя группы советских специалистов уехал работать в Иран, возводить Исфаханский металлургический комбинат.
Вернулся в Берёзовский через два года, и вновь не смог усидеть дома – вернулся на родной завод и до 2002 года проработал специалистом в группе подготовки новых производств. В это же время занялся историей металлургии, участвовал в подготовке уникального издания «Энциклопедия металлургии Урала». Еще одно любимое детище Николая Петровича – заводской музей. Он рассказывал:
– Вначале просто хранил для себя все, что было связано с рождением завода: документы, фотографии, на которых были запечатлены рытье котлованов под фундаменты, церемония закладки первого цеха, установка первого прокатного стана, люди, с которыми все это начинали… Потом пришло понимание того, что это – живая история. Стал уже целенаправленно собирать материалы. Поначалу весь музей помещался в шкафу в моем рабочем кабинете. К 20-летию завода для него выделили помещение, оформили витрины, стенды.
До конца жизни Вяткин оставался оптимистом:
– Я верю в лучшее, верю что УЗПС встанет на ноги. Иначе какой смысл был в этом строительстве?! Единственная моя мечта – дожить до того дня, когда завод увидит лучшие времена.
Николай Петрович не любил, когда его называли бывшим директором УЗПС. Он навсегда остался Первым.
В шестидесятые годы страна буквально «заболела» космосом. С развитием радиоэлектроники, телемеханики, космической и медицинской техники росла потребность страны в сверхточных, прецизионных сплавах. Было принято решение построить на Урале специализированное предприятие с полным металлургическим циклом. В 1967 году Николай Петрович Вяткин был назначен директором Уральского завода прецизионных сплавов. Завод предстояло создать с нуля.
Николай Петрович вспоминал:
– Решение Правительства о строительстве было принято в 1960-м, а приступили к нему только через семь лет. Четыре года из них велась подготовка: обработка проектной документации, составление заявок, размещение заказов на стройматериалы и оборудование, их получение. Занимались этим двенадцать человек, на тот момент весь штат: директор, несколько ведущих специалистов, главный бухгалтер и водитель грузовика, он же грузчик.
– Когда, наконец, приступили к первому этапу строительства – возведению дорог, коммуникаций, скважины, ЛЭП, – откорректированного проектного задания еще не существовало. Оно было фактически определено заново. Пуск первой очереди завода намечался на 1975 год. Вот здесь и начались главные трудности. Сроки сдачи объектов были установлены самые жесткие. А о размахе строительства можно судить хотя бы по такой цифре – к 1975 году в нем участвовало около пяти тысяч человек. Но материалы и оборудование поставлялись несвоевременно, приходилось заниматься бесконечным «выбиванием», строительство застопоривалось то здесь, то там. Ценой огромных усилий и энтузиазма тех, кто пришел возводить завод, сознавая, что строительство это не простое, объекты удавалось сдавать в срок. В основном, это была молодежь. В 1977-78 годах средний возраст строителей составлял двадцать три с половиной года.
Строящийся завод изначально нарушал и законы физики, и законы строительства. Первый директор говорил об этом так:
– Наш завод должен был изменить классические законы физики. Откройте учебник Перельмана, по которому занимались несколько поколений школьников и прочтите: «Все металлы при нагревании расширяются». А прецизионные сплавы, несмотря на всевозможные воздействия на них, свои свойства никогда не меняют. Когда решили создавать такие сплавы, и появился наш завод, единственный в Советском Союзе. Он строился долгих восемь лет. И как строился! Сначала были сданы не производственные здания, а жилые дома, школа, комплекс профтехучилища и родильный дом. В Госплане это сочли нарушением всех законов строительства. Но мы сумели доказать, что следовать этим законам нужно не всегда.
Двенадцать лет Николай Петрович был директором завода. При нем была запущена первая очередь экспериментального цеха, был получен первый прецизионный сплав, запущены станы холодной и горячей прокатки.
Завод построил в городе три детских комбината, музыкальную и общеобразовательную школы, аптеку, пищеблок для больницы, около ста тысяч квадратных метров благоустроенного жилья. Во всем этом – огромная доля труда Николая Петровича Вяткина.
В 1979 году Николай Петрович вышел на пенсию, но почивать на лаврах не стал – не в его это было характере. В качестве руководителя группы советских специалистов уехал работать в Иран, возводить Исфаханский металлургический комбинат.
Вернулся в Берёзовский через два года, и вновь не смог усидеть дома – вернулся на родной завод и до 2002 года проработал специалистом в группе подготовки новых производств. В это же время занялся историей металлургии, участвовал в подготовке уникального издания «Энциклопедия металлургии Урала». Еще одно любимое детище Николая Петровича – заводской музей. Он рассказывал:
– Вначале просто хранил для себя все, что было связано с рождением завода: документы, фотографии, на которых были запечатлены рытье котлованов под фундаменты, церемония закладки первого цеха, установка первого прокатного стана, люди, с которыми все это начинали… Потом пришло понимание того, что это – живая история. Стал уже целенаправленно собирать материалы. Поначалу весь музей помещался в шкафу в моем рабочем кабинете. К 20-летию завода для него выделили помещение, оформили витрины, стенды.
До конца жизни Вяткин оставался оптимистом:
– Я верю в лучшее, верю что УЗПС встанет на ноги. Иначе какой смысл был в этом строительстве?! Единственная моя мечта – дожить до того дня, когда завод увидит лучшие времена.
Николай Петрович не любил, когда его называли бывшим директором УЗПС. Он навсегда остался Первым.
